Стабильность, инвариантность законов всегда соотносится с конкретными условиями их действия, изменение которых снимает данную инвариантность и порождает новую, что и означает изменение законов, их углубление, расширение или сужение сферы их действия, их модификации и т.п. Любой закон не есть нечто неизменное, а представляет собой конкретно-исторический феномен. С изменением соответствующих условий, с развитием практики и познания одни законы сходят со сцены, другие вновь появляются, меняются формы действия законов, способы их использования и т.д.
Важнейшая, ключевая задача научного исследования - "поднять опыт до всеобщего", найти законы данной предметной области, определенной сферы (фрагмента) реальной действительности, выразить их в соответствующих понятиях, абстракциях, теориях, идеях, принципах и т.п. Решение этой задачи может быть успешным в том случае, если ученый будет исходить из двухосновных посылок: реальности мира в его целостности и развитии и законосообразности этого мира, т.е. того, что он "пронизан" совокупностью объективных законов. Последние регулируют весь мировой процесс, обеспечивают в нем определенный порядок, необходимость, принцип самодвижения и вполне познаваемы. Выдающийся математик А. Пуанкаре справедливо утверждал, что законы как "наилучшее выражение" внутренней гармонии мира есть основные начала, предписания, отражающие отношения между вещами. "Однако произвольны ли эти предписания? Нет; иначе они были бы бесплодны. Опыт предоставляет нам свободный выбор, но при этом он руководит нами" [19].
В. Гейзенберг, полагая, что открытие законов - важнейшая задача науки, отмечал, что, во-первых, когда формулируются великие всеобъемлющие законы природы - а это стало впервые возможным в ньютоновской механике - "речь идет об идеализации действительности, а не о ней самой". Идеализация возникает оттого, что мы исследуем действительность с помощью понятий. Во-вторых, каждый закон обладает ограниченной областью применения, вне которой он неспособен отражать явления, потому что его понятийный аппарат не охватывает новые явления (например, в понятиях ньютоновской механики не могут быть описаны все явления природы). В-третьих, теория относительности и квантовая механика представляют собой "очень общие идеализации весьма широкой сферы опыта и их законы будут справедливы в любом месте и в любое время - но только относительно той сферы опыта, в которой применимы понятия этих теорий" [17].
Теоретический уровень не просто не сводится к экспериментальному или его «слуге», но и обладает достаточно большой «степенью свободы». Однако оборотной стороной является связь данного уровня с идеологией, психологическими моментами и т.д.
Институциональное понимание науки подчеркивает ее социальную природу и объективирует ее бытие в качестве формы общественного сознания. Впрочем, с институциональным оформлением связаны и другие формы общественного сознания: религия, политика, право, идеология, искусство и т.д.
Как уже отмечалось выше, наука – социокультурный феномен. Поэтому она не может быть автономной по отношению к общественным процессам, и в первую голову - теоретический уровень.
Официальная наука всегда вынуждена поддерживать основополагающие идеологические установки общества, предоставлять интеллектуальные аргументы и практический инструментарий, помогающий сохранить существующей власти и идеологии свое привилегированное положение. В этом отношении науке предписано "вдохновляться" идеологией, включать ее в самое себя. Как метко заметил Т. Кун, "ученые учатся решать головоломки, и за всем этим скрывается большая идеология".
В.П. Горан [ 8] отмечает корреляцию по времени научных и социальных (в т.ч. промышленных) революций. С. Г. Кара-Мурза [ 2] прекрасно описывает переплетение между собой таких феноменов, как Реформация, промышленные и социальные революции и становление Науки в современном понимании. Это является развитием марксистско – ленинского учения[22].
Поэтому парадигма задается науке в большой степени идеологическими воззрениями общества (не обязательно официальными).
С. Г. Кара-Мурза отмечает[ 2], что возрождение П. Гассенди воззрений атомистов (эпикурейцев) в первую очередь было востребовано идеологией(«человек – атом», индивид), и лишь затем взято на вооружение естествоиспытателями.
Заключение ряда авторов о том, что развитие экспериментального уровня лимитируется дороговизной и сложностью постановки опытов[1, 4, 16] верно лишь отчасти.
К примеру «эфирноопорные опыты» Г. П. Иванова[20, 21] не так уж дороги, но их даже не анализируют – просто замалчивают. Здесь эксперимент тормозит как раз инерция теоретического уровня.
В социальной сфере понятие «эксперимент» тяжело воспринимается, но, тем не менее, все большие проекты и реформы, по сути, и есть эксперименты. И успех их зависит от качества рабочей модели – теории. Но именно в социальной сфере влияние идеологии и политики сильнее всего и вот результат – либеральная модель в экономике терпит провал за провалом, а к ней возвращаются снова и снова при наличии других успешно опробованных теорий.
И влияние «неоконсерватизма» ощущается и в естественных науках.
Трудно не согласиться с одним из современных марксистов:
«В написанной в 1916 году работе "Империализм как высшая стадия капитализма" Ленин отнес к числу родовых черт империализма пять главных признаков: 1. Концентрация производства и рост монополий. 2. Сращивание банковского капитала с промышленным и образование в результате этого синтеза финансового капитала. 3. Вывоз капитала, приходящий на смену вывозу товаров. 4. Раздел мира между империалистическими державами и начало борьбы за его передел. 5. Паразитизм и загнивание капитализма на его империалистической стадии.
Рассмотрим их применительно к нынешнему положению дел.»
«Основные признаки "нового мирового порядка", то есть империализма эпохи глобализации, можно сформулировать так: 1. Окончательное порабощение капитала производственного, промышленного капиталом финансовым, спекулятивным, ставшим самодостаточным и получившим возможность к воспроизводству, минуя товарную стадию. 2. Превращение рыночных отношений в искусственно культивируемый механизм обеспечения неэквивалентного обмена. В оболочку, за которой скрывается внеэкономическое принуждение, ограбление целых стран и народов. 3. Закрепление новой глобальной модели "международного разделения труда", многократно усугубляющей несправедливость, вопиющее социальное неравенство в планетарных масштабах. 4. Бурный рост политического влияния транснациональных корпораций и финансово-промышленных групп, претендующих на неограниченный суверенитет и правосубъектность в системе международных отношений. 5. Утрата национальными правительствами контроля над процессами, происходящими в мировой экономике. Ревизия фундаментальных норм международного права, направленная на отказ от понятия государственного суверенитета и создание структур глобальной власти - пресловутого Мирового правительства. 6. Информационно-культурная экспансия как, форма агрессии и разрушения традиционных ценностей. Духовная унификация на самом низком примитивном уровне. 7. Паразитарный характер. Основные выгоды от внедрения высоких технологий и объединения ресурсов транснациональные корпорации используют лишь в своих интересах, обрекая остальной мир на неизбежную нищету и деградацию. 8. Загнивание и качественное торможение технического прогресса.»
«Модные ныне разговоры о глобализации как о "новой капиталистической революции" не имеют под собой оснований. Наоборот, налицо стремление капитала любой ценой, какими угодно средствами, среди которых все более преобладает насилие, предотвратить и затормозить назревшие перемены, диктуемые современным уровнем развития производительных сил. Имеет место лишь количественное нарастание в социально-экономических рамках и условиях, остающихся по сути своей неизменными. Отношения эксплуатации и все сопутствующие им противоречия капитализмом не преодолены, но лишь поменяли свою форму, перешли в иную плоскость. Если еще можно с известной долей условности говорить о некотором притуплении социально-классовых противоречий внутри общества "золотого миллиарда", то факт сильнейшего обострения тех же противоречий в международном плане налицо. Они просто оказались вытесненными в мировую политику и теперь разделяют мир по оси "богатый Север - нищий Юг" не менее радикально, чем раньше они разделяли пролетария и его эксплуататора в масштабах отдельно взятой страны. Произошло не сглаживание, а глобализация противоречий капитализма. Действительно качественным переломом может быть лишь "превращение" империализма в социализм. Только при этом условии и возможны настоящая технологическая революция, подлинный переход к постиндустриальным технологиям. Необходима коренная смена существующей капиталистической модели производства и потребления. Формирование принципиально нового технологического уклада, нового типа производительных сил человечества. Преодоление идеала "всеобщего потребления" и потребительского образа жизни. Вопрос о конкретных формах и движущих силах такого превращения - это дальнейшая проблема.»[22 ].
Экспериментальный и теоретический уровни при достаточной автономности тем не менее образуют замечательный симбиоз, и поэтому искусственно выделять, а тем более выпячивать какой – то из них нецелесообразно.
На данном этапе кризис поразил теоретический уровень, но накопление опытных данных идет своим чередом и готовит почву для очередного прорыва или прорывов.
Однако в силу социально – политических причин это, видимо, произойдет после прохождения человечеством точки бифуркации – завершения в том или ином виде процесса глобализации.
1. Турчин В. Ф. Феномен науки.
2. Кара-мурза С. Г. Идеология и мать ее наука. М., Алгоритм, 2002г.
3. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. - М., 1988. С. 12
4. Физика и философия физики Часть 2. Теория познания научной истины Виктор КУЛИГИН, Галина КУЛИГИНА, Мария КОРНЕВА Исследовательская группа «Анализ»(#"#">#"#">#"#">#"#">#"#">#"#">http://ihtik.lib.ru/philosophy_articles_6janv2005/philosophy_articles_6janv2005_1780.mht)
22. Зюганов Г. А. Глобализация: тупик или выход ? «Правда» 06.06.2001г.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6