б) Другой представитель возрожденческого утопизма - Томмазо Кампанелла (1568 - 1639).  Это крупный писатель и общественный  деятель  своего  времени,  пострадавший  за подготовку антииспанского заговора в Неаполе и проведший 27  лет  в  тюрьме, монах и  убежденный  коммунист  раннего  утопического  типа.  Черты  раннего утопического коммунизма выступают у Кампанеллы гораздо ярче, чем у  Мора.  В своем трактате 1602г.  под  названием  "Город  Солнца"  Кампанелла  выдвигает на первый план учение о труде, об отмене частной собственности и об общности  жен  и  детей,  т.е.  о  ликвидации   семьи   как   первоначальной общественной ячейки. В яркой форме ничего этого не было у Мора.  Говорили  о влиянии на  Кампанеллу  идей  раннего  христианства.  Однако  внимательное изучение идей Кампанеллы свидетельствует о том, что это влияние почти  равно нулю. А что, несомненно, повлияло на  Кампанеллу,  так  это,  конечно,  учение Платона в его "Государстве".

   В идеальном Государстве Солнца Кампанеллы, как  и  у  Платона,  во  главе стоят философы и мудрецы,  созерцатели  вечных  идей  и  на  этом  основании управляющие всем государством не столько светские правители,  сколько  самые настоящие жрецы и священнослужители. Они - абсолютные  правители  решительно всего государства и общества вплоть  до  мельчайшей  бытовой  регламентации. Браки совершаются только в порядке государственных декретов,  а  дети  после вскормления грудью немедленно отбираются у  матери  государством  и  воспитываются в  особых  учреждениях  не  только  без  всякого  общения  со  своими родителями, но даже и без всякого знакомства с ними. Мужей и  жен  вовсе  не существует  как  таковых.   Они   являются   таковыми   только   в   моменты декретированного сожительства. Они даже не должны знать друг друга,  как  не должны знать и своих собственных детей. В античности это ослабленное чувство личности вообще было явлением естественным, и у Платона лишь  доводилось  до своего предела. Что же касается Ренессанса, то человеческая личность была тут уже во всяком случае на первом месте. А  поэтому  то,  что  мы  находим  у Кампанеллы, есть, конечно, отказ от идей Возрождения.

   Тем не менее, сказать, что Кампанелла совсем не имеет никакого отношения к Ренессансу, тоже нельзя. Он  не  только  проповедник  позитивно  понимаемого труда; вся его утопия,  несомненно,  носит  на  себе  следы  возрожденческих воззрений. Поэтому  точнее  будет  сказать,  что  тут  перед  нами  именно модифицированный Ренессанс  и  именно  Ренессанс,  критикующий  сам  себя  в общественно-политическом отношении.

   Что касается отдельных деталей, то  утописты  Кампанеллы  издеваются  над такими правителями, которые при случении лошадей и собак очень следят за  их породой, а при случении людей никакого внимания на эту породу  не  обращают. Другими словами, с точки зрения Кампанеллы,  человеческое  общество  должно быть  превращено  в  идеальный  конный  завод.   "Начальник деторождения",  подчиненный  правителю  Любви,  обязан   входить   в   такие интимности половой жизни, о которых мы здесь не считаем нужным рассказывать, причем астрология применяется в половых делах в первую очередь. Чистейшей наивностью являются указания на то, что люди днем должны ходить все в белых одеждах, а  ночью  и  за  городом  -  в  красных,  причем шерстяных или шелковых, а черный цвет запрещается совсем. Такого же рода  советы  о  труде,  торговле,  плавании,  играх,  лечении,  о вставании утром, об астрологических приемах при основании  городов  и  много других. Палачей при осуществлении смертной казни  не  полагается,  чтобы  не осквернять государства, а забивает преступника камнями сам народ, и в первую очередь обвинитель и свидетели. Солнце почитается почти на языческий  манер, хотя истинное божество считается все-таки выше. Коперниканство отвергается, и небо признается в средневековом смысле.

У Кампанеллы поражает смешение языческих, христианских,  возрожденческих, научных, мифологических и целиком суеверных воззрений. Тем самым эстетически модифицированный Ренессанс обрисован в этой утопии  самыми  яркими  чертами. Главное же - это игнорирование того стихийно человеческого и  артистического индивидуализма, которым эстетика Ренессанса отличалась с самого начала. Если мы скажем, что здесь мы находим самокритику и даже самоотрицание Ренессанса, то в этом мы едва ли ошибемся.

2 Вопрос: Каков взгляд современной науки на основные формы и диалектику бытия?

Философский иррационализм как умонастроение и философское направление

Как уже отмечалось ранее, начиная с середины XVIII вв. европей­ской философии господствующее положение занимает рационалистическое направление. Установки рационализма продолжают оказывать свое влияние на развитие философского процесса и в XX я Ярким примером такого влияния являются различные школы «философии науки». Однако к середине XIX в.в. развитии западноевропейской философии происходит серьезный сдвиг — на передний план выступают иррационалистические концепции.

Было бы существенным упрощением историко-философской процесса связывать появление иррационализма в западноевропейской философии только со второй половины XIX - середины XX вв. Также как и рационализм, иррационализм, как философское на­правление, начинает формироваться еще в античную эпоху. Предпосылки иррационализма можно зафиксировать в некоторых важных сторонах учения орфико-пифагоризма, платонизма и неоплатонизма, позднего стоицизма и т. д. В христианской философия средневековья иррационалистические элементы получают наиболее широкое развитие. Французский скептицизм Ш. Монтеня, религиозно-философские искания Б. Паскаля, С. Кьеркегора и других близких им по духу мыслителей вносят существенный вклад в формирование иррационалистического направления. И даже в период расцвета влияния рационализма, немецкий романтизм и, прежде всего, философские идеи позднего Ф. Шеллинга, существенно углуб­ляют иррационалистическое восприятие действительности.

Однако можно согласиться с теми историками философии, ко­торые утверждают, что наиболее полное и всестороннее развитие в светской западноевропейской философии иррационализм, как фи­лософское направление, получает, начиная со второй половины XIX в. И его определяющее влияние на историко-философский про­цесс ощущается на протяжении всего XX в.

С нашей точки зрения, следует отказаться от упрощенного социологизаторского подхода, характеризующего иррационализм как философию эпохи империализма», отражающего умонастроения «конца восходящей стадии развития капитализма». Иррациона­лизм, как философское направление, напрямую не может быть свя­зан ни с какими конкретно-историческими процессами, поскольку в его концепциях, школах и течениях отражаются такие стороны бы­тия и мироощущения человека, которые оказываются не выражен­ными в рамках рационализма в силу его односторонности.

Однако тот факт, что иррационализм приходит на смену раци­онализму и занимает господствующее положение в западноевропей­ской философии в конкретный исторический период, несомненно, свидетельствует о том, что для этого имелись определенные идей­ные и социальные причины. Можно с полной уверенностью сказать, что утверждение философского иррационализма происходит по ме­ре разочарования широких масс людей в тех идеалах, которыми оперировал философский рационализм. К середине XIX в. люди убедились в том, что прогресс науки и техники сам по себе не ведет к реализации вековых идей человечества. Люди перестали видеть в мировом историческом процессе проявление и осуществление выс­шего разума. Из-за этого утратила свою притягательную силу идея приоритета социально-исторической активности человека. В фило­софии, литературе, искусстве этого времени утверждается мысль о беспочвенности и тщетности всех упований человека на то, что объ­ективное движение мирового процесса гарантирует осуществление собственно человеческих целей, что познание его закономерности может дать человеку надежную ориентацию в действительности. Неверие в конструктивно-созидательные силы человека, историче­ский и социальный пессимизм, скептицизм — таковы основные чер­ты умонастроения второй половины XIX - XX вв., которые легли в основу иррационализма как философского направления современ­ной западноевропейской философии.

Под влиянием этого умонастроения происходит переосмысле­ние рационалистической концепции отношения человека к окружа­ющей действительности, изменение представления о смысле, цели и назначении человеческой деятельности и познания, пересмотр са­мого способа истолкования человеческого мышления и сознания. Если рационализм мистифицирует рационально-целесообразные формы человеческой активности, то в иррационализме духовно отождествляется со спонтанными, бессознательными импульсами, эмоционально-волевыми и нравственно-практическими структу­рами субъекта. Все формы рационального, целесообразного отно­шения к миру объявляются в иррационализме производными от первоначальной, досознательной основы.

В зависимости от того, какое конкретное начало объявляете сущностной характеристикой субъекта, и какая дается интерпретация этому началу, в философской литературе возникают, различны системы и школы иррационализма: «философия воли» А. Шопенгауэра и др., «философия жизни» Ф. Ницшие, В. Дильтея, А. Бергсона и др., экзистенциализм М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра и др.

В философской теории иррационализм выступает, прежде всего, против установки рационализма, что окружающий мир яв­ляется, в принципе, родственным человеку, что природа и различные сферы общественной жизни рациональны в своей основе и, следовательно, доступны мыслящей субстанции, и познание может дать целеуказания и ориентиры для человеческой деятельности. Неустойчивость социального бытия индивида превращается иррационализме в онтологическую неуравновешенность всего ми­роздания. Иррационализм отрицает упорядоченное, законообразное устройство мира. С точки зрения его представителей, основание бытия неразумно. «Неразумное, — как верно подметил Т. Й. Ойзерман, — в иррационализме не просто индифферентно разуму, но противоразумно, противодействующее разуму. Бытие иррационально, потому что бессмысленно, дисгармонично, аб­сурдно» (Ойзерман Т. И. Рациональное и иррациональное // Вопросы философии.— 1977.— М 2.— С. 87). У. А. Шопенгауэре, например, основополагающим началом мироздания является стихийная, ничем не ограниченная, ничем не предопределяемая Мировая Воля. Воля понимается в его системе как бесконечное стремление. «Она безосновна», «вне причинности, времени и пространства». У А. Бергсона такие функции выполняют «жизненны порыв» — необузданный, переливающийся через край хаотичный поток инстинктов, которому дается то натуралистическая, то социальная интерпретация. Экзистенциализм сущностной характеристикой бытия объявляет пульсирующий процесс индивидуального переживания — экзистенцию.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6