В рамках родового сознания оценка, ценность и соответствующий конкретный предмет образовывали одно целое. Таким был, например, тотем, выступавший одновременно и как вещь, и как символ, и как жизненная установка.
В религиозном сознании резко меняется соотношение предмета, ценности и символа. Формируется новое, запредельное, сверхъестественное измерение мира, в котором помещаются некие идеализированные предметности. Ценность и предмет сливаются, но не в эмпирически данном опыте, а в "умопостигаемом" мире. В эмпирическом наблюдении дан лишь символ, отдаленный и противостоящий предмету. Для функционирования религиозных институтов и закрепления верования в массовом сознании абстрактной идеи бога как высшей ценности недостаточно; необходимо, чтобы эта идея была эмоционально пережита верующими, чтобы она перешла в глубокую убежденность, стала феноменом веры, сознательно формируемой и поощряемой. Вера в Бога как в высшую ценность становится инструментом истолкования смысла существования человека. В результате меняется статус самой категории ценности. Ценность как социокультурный феномен теперь включает в себя не только эмоциональный компонент, но и осознаваемую веру в высшее существо, тождественное с. самим нравственным существованием человека, неотделимым от смысла человеческого бытия.
В рамках философского сознания ценности выступают как абстрактные понятия (образы, модели, символы), имеющие обо-щенный смысл, — благо, добродетель, истина, справедливость и т. п. Этим понятиям может быть приписан и объективный смысл. Так, Платон рассматривает "благо" как идеальную, объективно существующую сущность. Убежденность в существовании мира идеальных сущностей покоилась не на вере, а на попытках рациональной выводимости, рационального оправдания такого мира.
Ценности науки — истина, обоснованность, доказательность, интеллектуальная честность, творческий гений, ясность, преданность истине и др. Если в философии ценность предполагает соединение идеальных образов с жизнью, с образом жизни и стилем поведения человека, то в науке ценности, скорее, носят рассудочный характер, приобретают статус теоретических конструктов.
Смысл человеческого существования
Иногда спрашивают: в чем смысл жизни? Но вопрос поставлен неправильно, точнее, не интервально. Смысл жизни существует только в целостности того или иного измерения человеческого бытия. Человек существует во многих интервалах, смысл его жизни поэтому многомерен. Например, человек живет в семье. И семья, если она гармоничная полноценная целостность, удовлетворяет какие-то потребности человека, потребности иметь детей, внуков, передать им свой жизненный опыт, свое тепло и получить внимание, уважение. Здесь — самореализация человека через вековые ценности "мира близких". Дети подрастают, взрослеют, влюбляются. Любовь как общение "Я" и "Ты", как приобщение к волнующему человеческому теплу, трепету душевного внимания и ласки (Хайдеггер), любовь как метафизическое начало, как бесконечность может наполнить жизнь смыслом. Другой уровень — человек в коллективе единомышленников. Человек получает радость от общения с другими людьми (А. Швейцер). Еще один уровень — духовность как трансцендирование, как обращенность к над личностным смыслам, как общение с космосом, с Творцом, через медитацию, молитву.
И нельзя абсолютно определенно сказать, что для меня смысл жизни — "в детях", "в науке" или "в любви" и т. д. Все это будут односторонние и, в силу этого, неполноценные срезы. Хотя в жизни бывает и так, что у человека практически остался какой-то один интервал, все остальные "не удались". Но надо помнить, что в принципе существуют и другие срезы бытия, надо пробовать свои возможности. Необходимо знать, что смысл жизни всегда шире нас, нашего горизонта, что есть еще что-то "там, за горизонтом". Жизнь всегда богаче наших представлений о ней, богаче и глубже того "смысла жизни", который мы спроектировали.
Здесь мы подходим к проблеме экзистенциализма: жизнь бессмысленна с объективной точки зрения, мы сами находим себе смысл существования, человек — свой собственный проект. Верно ли это? Как постановка проблемы — да. Но интервальный подход подчеркивает и объективный момент: дело в том, что смысл жизни не только во мне и для меня, он некоторым образом детерминирован обстоятельствами, моими объективными возможностями, наличием некоторых данностей, возможностью вхождения в те или иные социальные структуры. Когда утверждается, что существуют разные измерения человеческого бытия, то этим еще ничего конкретного не сказано, мы только определили методологию подхода. Вся же изюминка заключается в том, чтобы показать, что именно составляет смысл жизни в том или ином измерении.
Конечно, можно считать, что смысл жизни абсолютно субъективен (как полагают экзистенциалисты); в этом случае любая фантазия, причуда может стать смыслом бытия. Но чаще, если мы задаем этот вопрос, мы хотим услышать в ответ что-то нетривиальное, подлинное, некий вывод "мудрости людской", чтобы нам не растранжирить время, не пойти по ложному пути, не упустить жизненных возможностей по незнанию.
Смысл человеческого существования, конечно, тесным образом связан с центральным вопросом "Что есть человек?". Но, как пишет Р. Цанер, когда я ставлю вопрос о бытии человека, то я тем самым ставлю под вопрос самого себя. Осмысливая бытие человека, я тотчас оказываюсь рефлектирующим и над своим собственным бытием. Я, задающий вопрос, есть тот, кто стоит под вопросом. Я одновременно являюсь и субъектом и объектом исследования и, таким образом, сталкиваюсь с необычной "метапроблемой", которую нельзя разрешить с помощью способов, выработанных в эмпирических науках или в традиционной философии. Мы раскрываем себя как бытие, которое конкретно существует в поисках себя, в тревоге за собственное бытие.
В истории духовных исканий человечества можно выделить три главных направления в решении центральной аксиологической проблемы: смысл жизни — находится за пределами жизни — в объективных порядках бытия, в Боге, абсолюте, в над личностных ценностях, в служении человечеству, в торжестве коммунизма и т. п.;
изначально присущ жизни в ее глубинных основаниях, иными словами, ценность и смысл жизни — в самой жизни (как говорил Гете: с годами я убеждаюсь, что смысл жизни в том, чтобы ее прожить);
задается, полагается самим человеком благодаря усилиям по самореализации (экзистенциализм и др.).
По Сартру, человек проектирует, формирует свою собственную сущность, свой собственный смысл. Хайдеггер полагает, что хотя субъективность и конструирует саму себя, но происходит это через посредство связанных с реальностью трансцендентных актов. Промежуточную позицию занимает Мерло-Понти: "Я" и мир взаимно определяют друг друга, ибо человек есть потому, что есть мир, но мир есть для человека.
Рефлектирующий индивид, конечно, может проектировать свой способ бытия и свой стиль, но при этом он сознательно или бессознательно исходит из неких допущений о подлинности определенных, коренящихся в самой жизни ценностей.
Личность и проблема отчуждения
Свобода самореализации противостоит отчуждению. Смысл жизни — в свободной и духовно полноценной самореализации, в творческом выявлении всех потенциальных возможностей. Время человеческой жизни должно превращаться не в средство, но лишь в самоцель. Возможно ли, чтобы каждый миг жизни был шагом к самореализации тебя как человека, выражал бы гармонию между тобой и миром, вселял в тебя радость жизни и порождал бы ощущение наслаждения? Разумеется, нет. Люди живут в сложном мире, в котором могут быть различные формы отчуждения: были эпохи насильственного рабства, есть эпохи добровольного рабства, есть диктат страсти, а есть диктат денег, голода, болезни, есть диктат неверно выбранного жизненного пути, ложных ценностных ориентации, личность может быть рабом своих пороков. Есть обстоятельства, которое "сильнее нас", но есть и такие, которые зависят от нас, от наших усилий, воли, знаний и желаний. Диалектика в том, что часто даже тогда, когда все зависит от нас, мы превращаем свою жизнь в средство, а не в самоцель. Это — во-первых. А во-вторых, даже тогда, когда, казалось бы ничего от нас не зависит, например, неизлечимая болезнь, всегда можно расширить пространство наших возможностей. В этом отношении интересен духовный опыт японского мыслителя Сигэру Абэ, о котором он рассказал в своей книге "Религия материалиста". В книге повествуется о том, как актер, не веривший в Бога, пришел к осознанию своего единства со Вселенной и, как следствие, к постижению сокровенных истин, поведанных Христом и Буддой. Отправной точкой стала для автора многолетняя борьба с туберкулезом, закончившаяся полной победой над болезнью.
Привычка жизнь превращать в средство для достижения неких, часто весьма мелких, целей настолько укоренилась в нашем сознании, что мы нередко становимся несчастными по своей собственной воле. Мы сами профанируем нашу жизнь. Так что умение наслаждаться живым течением повседневности стало редким даром. Как бороться с отчуждением?
Как вернуться к самому себе, как обрести мир в своей душе, как найти гармонию? Если идея самореализации — ключевая смысложизненная стратегема —- верна, то она должна найти подтверждение в истории культуры, в духовных практиках прошлых эпох, в религиозных и философских учениях. Культура нашла различные способы, технологии, процедуры, рецепты самореализации. Всякое философское открытие такого типа сопровождалось рецептом, некой процедурой. Фрейд предложил психоанализ, экзистенциалисты предлагают мысленную ситуацию "лицом к смерти", существуют также разные формы медитации. Ясно вместе с тем, что в вопросах миро-воззрения человеку недостаточно только понять некую идею "умом", чисто теоретически, он должен пережить ее как порыв, как веру, как озарение (пример того же Сигэру Абэ). поэтому мировоззрение как предмет постижения отличается от изучения тех или иных наук. Здесь нужен некий духовно-практический опыт, переживание истины, экстаз открытия и озарение веры. Только тогда мировоззренческая истина войдет в ваше сердце как жизненное убеждение, как повелевающий имератив.
Говоря о фундаментальных измерениях человеческого бытия, М. Бубер отмечал: "Тройное жизненное отношение человека — это его отношение к миру и вещам, его отношение к людям — к отдельному человеку и к человеческому множеству и его отношение к той тайне бытия, которая хоть и просвечивает в вышеназванных отношениях, но бесконечно превосходит их,— к той тайне, которую философ называет абсолютом, а верующий Богом...". Очевидно, что каждое из этих отношений является сущностным, т. е. задающим соответствующий интервал бытия человека, в каждом из которых человеческое существование выступает именно как данная сущность. Так, в первом интервале человек относится к другому, как к вещи, независимо от того, материальная ли вещь перед ним или другой человек, ибо в данном взаимодействии осуществляется "субъект-объектный" тип отношений. Более того, человек в рамках "вещного" мира и сам выступает как объект манипулирования со стороны других людей. Поэтому можно сказать, что это — мир неподлинного, отчужденного бытия, в котором человек утрачивает свои собственно человеческие свойства.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
