Чувственно-эстетическая философия делает акцент на индивидуальном, а не общем и универсальном, на плюрализме, а не единообразии, на интуитивном и творческом, а не методически однообразном, на возвышенном, а не этически оправданном. Во главу угла ставится обостренное отношение к наиболее злободневным проблемам жизни и судьбы человека Чувственно-эстетической философии претит безмятежная научная рациональность, забвение иррационального, равнодушие к человеку, всякая попытка предпочесть понятие чувству, в основании философии лежит не рациональное мировоззрение, а мироощущение, подъем к наивысшему посредством того, что сродни обостренному чувству.
Искусство по сравнению с философией более выборочно, оно в отличие от философии занято поиском для человека не наиболее значимого, а художественно значимого. Как видим, философию и искусство объединяет определенный пафос, обостренный интерес к бытию человека, который, впрочем, не отменяет их своеобразия и самостоятельности.
Сравнение философии с искусством рельефнее, чем когда бы то ни было ранее, выявило гуманистическую функцию философии. Не претендуя на особо глубокую истину, можно сказать, что сторонники научной философии во главу угла ставят мудрость, их оппоненты, сторонники эстетической философии, – любовь к человеку.
Чувственно эстетическая ориентация философии – это благо, чем ярче она представлена, тем лучше.
Сфера этики и морали – это в первую очередь представления людей о добре и зле, добродетелях и пороках, должном и недолжном, ценностях и идеалах. Многие философы в понимании этической функции философии следуют традиции Аристотеля – Канта и считают этику практической философией. Этика возникает там, где философия входит в непосредственный контакт с практической деятельностью людей.
Что касается односторонне ориентированных научной и чувственно-эстетической философий, то в них этическое начало приглушено и даже отодвинуто в тень.
В наши дни этическую функцию философии часто называют аксиологической (греческое «аксиос» – ценный); имеется в виду ориентация философии на известные ценности. При этом не следует забывать о том, что аксиология как учение о ценностях сложилась лишь к началу XX века. Аксиологическая функция философии есть одно из конкретных воплощений этической функции философии.
Обратимся теперь к практической ориентации философии. Под практикой мы понимаем деятельность человека, направленную на достижение цели. Философ-теоретик стремится к достижению истины и к избавлению от заблуждений. Он по-своему практичен, но лишь в области мыслей. Философа-эстетика в качестве цели манит возвышенное и прекрасное (а не низменное и безобразное); и он действует, и он практичен, но преимущественно в чувственно-эмоциональной сфере. Философ-этик в качестве цели своей деятельности избирает идеалы добра (а не зла). Подобно философу-теоретику и философу-эстетику, философ-этик изначально действенен и в этом смысле практичен. Выясняется, однако, что его практические горизонты более универсальны, чем у философа-теоретика и философа-эстетика. В фокус философского обсуждения поставлена не мысль-действие и не чувство-действие, а любое действие, универсальная цель – добро. Как видим, практическая ориентация характерна для философии в целом, но универсальную значимость она приобретает именно в рамках этической функции философии. Именно поэтому, когда философа спрашивают о практическом назначении философии, он, прежде всего, указывает на ее этическую функцию.
Философия выявляет и вырабатывает смыслы человеческих деяний, поступков, формирует стратегические цели. Здесь-то как раз и реализуются практические потенциалы философии.
Философия вплетена в практическую деятельность человека, а это означает, что она – разновидность этой деятельности. Философия есть практическое отношение человека к миру, которое наиболее ярко представлено в ее этической функции.
Моральная ориентация философии – это благо, ибо без нее эффективность анализа кардинальных проблем бытия человека была бы существенно снижена. Но не следует роль этой ориентации либо принижать, отказывая философии в нравственном содержании, либо преувеличивать, превращая философию в нечто односторонне этическое.
В качестве учения о бытии, главных его принципах философия выступает как онтология (греческое он – сущее, логос – учение, понятие, мысль, слово). Выделение различных видов бытия – природы, человека, общества, техники – приведет соответственно к философии природы, философии человека, или антропологии (греческое антропос – человек), философии общества (философии истории в том числе). Философию познания называют гносеологией (греческое гносис – знание, познание) или эпистемологией (греческое эпистеме – знание). Как учение о способах познания философия есть методология (греческое – иетодос – способ). Как учение о путях творчества и их обосновании философия есть эвристика (греческое эвриско нахожу). Разветвленными областями философии являются философия науки, философия религии, философия языка, философия искусства (эстетика), философия практики (этика), философия культуры, история философии. Так, в философии науки относительно самостоятельным значением обладают философские вопросы отдельных наук, в том числе логики, математики, физики, биологии, кибернетики, политологии и т.д. Каждая из перечисленных модификаций философии обладает специфическими функциями (сравните: методологическая, эвристическая, антропологическая функция философии), о которых написаны даже не сотни, а тысячи книг. Философия едина и многообразна, человек не обходится без нее ни в одной из областей своей жизнедеятельности.
2. Любовь к Мудрости как путь практически-дейтвенного духовного возрождения человека
Анализируя проблемы мудрости как парадигмы поступательной эволюции народов планеты Земля, надо подчеркнуть, что люди прежних исторический цивилизаций (традиционное и индустриальное общества) опирались преимущественно на телесные и ментальные возможности, а прогресс зависел от численного и качественного преобладания соответствующих типов человека. Их было пока два типа – «хомо фабер» (человек умелый, мастеровой) и «хомо экономикс» (человек экономический). Они определяли и определяют вектор направленности развития этих обществ, занятых преимущественно удовлетворением утилитарных потребностей телесно-витального и социально-ментального модусов человека. Главенствовали в этих типах общества чувства и ум человека. Но один разум, при всем его огромном и противоречивом значении, как показала история последних столетий, не в состоянии осуществить духовное возрождение человечества, поскольку духовный прорыв – не его задача, не его функция. Нужно подчеркнуть, что возможности Духа, духовного модуса человека до сих в истории использовались лишь отдельными продвинутыми людьми, да и то – крайне недостаточно. Поэтому постижение и использование скрытых, могучих возможностей духовной ипостаси человека приведет в перспективе к открытию для больших масс людей того, что есть более совершенная и более глубокая, чем разум, форма постижения человека и мира. Причем, только один ум человека не в состоянии познать Дух и организовать процесс духовного возрождения общества.
Похоже, в человеческом истолковании духовные устремления человеком еще не вполне понимаются. У людей пока нет четкого ответа, куда должны вести нас все наши духовные усилия и напряженная борьба за его победу. Порой такой человек думает о какой-то норме для вполне приемлемой жизни на земле, но ее общепризнанные стандарты ему никак не удается установить. А порой он полагает, что наш путь лежит в иной мир, куда через религиозную жизнь или же достойную подражания смерть мы сможем уйти от всех тревог и сует смертного существования. Отсутствие гармонии в первых двух модусах и между ними, а также с основной волей жизни, с высшим модусом – Духом – является вечной причиной беспокойства, неудобства и подавленности такого человека. Ситуацию можно уподобить отношениям не сошедшихся характерами супругов, которые вечно ссорятся и отчасти любят друг друга или, по крайней мере, чувствуют необходимость друг в друге, но не способны прийти к согласию и все же обречены оставаться вместе, связанные узами несчастливого брака, пока их не разлучит смерть. Вся несвобода, неудовлетворенность, разочарование, усталость, печаль, пессимизм человеческого ума происходят из практической неспособности человека разрешить загадку и проблему целостности своей тройственной природы, потому, что он абсолютизирует либо тело, либо ум, не понимая значение Духа как своей сущности.
Несостоятельность невежественного человека объясняется тем, что он признает в качестве высшей силы жизни человеческий ум, который не способен полностью преобразовать телесную и социальную жизнь по подобию разума. Во всяком случае, духовная природа не ставит перед ним цель так переделать нас. Вероятно, можно утверждать, что после того, как все индивиды, осуществив некую рациональную трансформацию, станут жить исключительно этической, эстетической или интеллектуальной жизнью, достигнув преобразования своей жизни по некому идеалу истины, добра и красоты. Может быть, вот тогда-то человечество сможет начать осуществлять (и в конечном счете непременно осуществит) все духовное, сделанное отдельными индивидами. Такие исключительные индивиды существовали всегда и существуют сейчас среди нас, представляя собой типы человека будущего, предтечу человека духовного (хомо анимабилис).
Существует необходимость обстоятельно изучить, насколько преуспели в действительности отдельные личности, используя различные Пути духовной трансформации. Часть из них либо выхолащивали свою витальную и физическую жизнь с помощью аскетизма, чтобы дать возможность развиться одному элементу своего существа – человеку духовному, и потому вели одностороннее и ограниченное существование. Другие же приходили к компромиссу, в результате которого жизнь высших, духовных частей их природы получала преобладающее значение, но как недосягаемый пока идеал, а низшая жизнь, по-прежнему, паслась на своем собственном, рассудочном пастбище, оставаясь под более или менее строгим надзором и давлением высшей духовной силы. Но сама по себе, в своих собственных инстинктах и потребностях, жизнь пока не менялась. И главное, это было преобладание, господство одного над другим, но не трансформация.
Жизнь не может быть совершенно рациональной, не может полностью отвечать представлениям этического, эстетического или научного и философского ума. Поэтому надо сделать исторического значения вывод: разум не является предназначенным человеку венцом трансформации, ее конечной целью. Все внешние свидетельства, указывающие на противоположное, всегда суть мираж, интеллектуальная, эстетическая или этическая иллюзия. Конечно, может произойти подчинение, подавление жизни предписаниями, принципами разума, но она сохранит свои права. Отдельные индивиды или целая социальная группа могут временно подчинить, таким образом, жизнь и установить в обществе видимость подобного ее подчинения разуму. Но жизнь, в конечном счете, хитрее разума. Она присваивает себе сильные элементы разума, принимающие ее сторону (ибо в разуме всегда есть силы, готовые предать его – к примеру, его хитрость, жадность, зависть, гордыня…), и восстанавливает свои низшие параметры. Жизнь возвращает себе привычное инстинктивное и рациональное поле деятельности. Если ей не удается сделать это, она мстит своим собственным упадком, который вызывает упадок общества, крушение давней надежды. Это настолько истинно, что есть целые эпохи, когда жизнь человечества подтверждает данный факт, отказываясь стать рабой высшего, но неосуществимого идеала.
Страницы: 1, 2, 3, 4
